Мнительный букарашка
Название: Ненавижу
Цикл: Camellia and Lilac
Автор: Selmag
Бета: e)|(ik
Фендом: Монохромный фактор
Пейринг: Саваки/Ко
Рейтинг: G
Жанр: романтика
Размер: миди (1120 слов)
Распространение: не разрешено
Дисклаймер: взято на время.
От автора: Ко здесь около 15 лет, Саваки – 22.
Предупреждение: возможен ООС.
читаем
«Черт, как же больно!»
Надо скорей скрыть все это, пока никто не увидел, особенно Рюуко-сама. Я снова доставил одни неприятности, как всегда.
-Ко!
-О, нет, только не он, - шепотом.
Слышу твои тихие шаги за спиной, а обернувшись, вижу лукавый блеск в глазах.
-Ко, как странно видеть тебя здесь, а не на тренировке. Прогуливаешь?
Как же отвратильно, когда тебе врут в лицо, будто ничего не знают.
-Ничего я не прогуливаю, мои занятия уже закончились, и я иду отдыхать.
-Правда?
-Да, - отвечаю настолько мило и непринужденно, как только позволяют натянутые нервы. Как всегда довести до белого каления можешь только ты и за несколько минут. – Извини, но мне нужно идти.
Склоняю голову в поклоне, и, повернувшись к тебе спиной, делаю несколько шагов прочь, пока не слышу:
-А как же твои руки?
-Мои руки?
-Да, - ты взглядом указываешь куда то вниз.
Черт! Черт! Черт! Я дурак без мозга, а с каплей воды вместо мозговой жидкости.
Я совсем забыл спрятать мой сегодняшний позор – израненные ладони. Глупая, ужасно глупая оплошность с моей стороны и результат – отправка в лазарет и сердитый взгляд Рюуко-сама.
-Ничего страшного, Саваки, я справлюсь сам, - мне не нужна ничья забота, особенно твоя.
Не успеваю сделать пары шагов прочь, как чувствую, твои холодные пальцы смыкаются на моем запястье. За миг сердце пропускает несколько ударов, успевает упасть в пятки и взлететь в район кадыка. Бешеный ритм ударов не позволяет отчетливо думать, отдается в ушах и мне становится трудно открывать и закрывать глаза.
А ты будто и не чувствуешь пульс, так отчетливо отдающийся в венах под твоими пальцами.
-Я хочу помочь, - не дожидаясь моего ответа, куда-то тянешь, а я не могу воспротивиться – и ненавижу себя за эту слабость.
-Саваки, куда ты меня тянешь? – бесполезные попытки жертвы вырваться из плена.
-Как куда? Тебе нужно перевязать руки и я знаю, где это можно сделать без посторонних глаз, - бросаешь ты через плечо.
-Не на…
-Надо, - мне не нравится, когда ты так категоричен. Интуиция подсказывает, что нужно выбираться из этих оков, но мои малейшие попытки ослабить твою хватку приводят лишь к еще большему захвату моей руки. Я не замечаю пути, по которому следую за тобой, а ты, тем временем, распахиваешь дверь и, протолкнув меня вперед, захлопываешь ее.
Я оказываюсь в большой светлой комнате с огромными от потолка до пола окнами. Комната преимущественно выполнена в серых тонах, но это ничуть ее не портит, наоборот, придает некую интимность. Одно из окон открыто, и легкая шелковая штора развевается от дуновений ветра, как и твои волосы.
-Проходи, - облокотившись на круглый стол, ты что-то рассматриваешь и бросаешь на меня лукавый взгляд, – Или боишься?
«Я не поддамся, я ни за что не поддамся!»
Через несколько минут стою возле тебя и стараюсь выглядеть как можно тверже и решительнее. Я прекрасно понимаю, что получается это у меня, как у кролика перед удавом, да и ты это осознаешь – и за это я тебя ненавижу еще больше.
Ты протягиваешь руки и бросаешь на меня вопросительный взгляд.
-Что?
-Ко, ты, конечно, извини, но мысленно я не могу тебе помочь и мне нужны твои ладони.
Я пропал. Слышу в ушах только глухие удары сердца и чувствую предательский румянец на щеках.
Медленно, непозволительно медленно протягиваю ладони и стараюсь не смотреть на твои тонкие пальцы, что так бережно касаются моих ран. От каждого касания по телу пробегает еле заметная дрожь. «Господи, быстрее бы это закончилось!» Но, как нарочно, ты невозмутим и медлителен – чуть весомое касание прохладной воды и непередаваемое ощущение облегчения на руках. Едва уловимое соприкосновение кожи и мази и мягкая повязка бинта заканчивает сладкую пытку. Нужно продержаться до конца…продержусь ли?
Осматривая вторую руку, ты задаешь вопрос, на который я бы не хотел отвечать:
-Как это произошло?
-Что?
-Как произошло так, что ты поранился, - говоришь мне как слабоумному, не отрываясь от своего занятия.
-Ничего не произошло, - шепчу я, – Просто я бы невнимателен.
-И только?
-Э…я…
Ненавижу это – то, как смотришь на меня – пристально, завораживающе, не отводя взгляда, гипнотизируя каждым взмахом ресниц, будто видишь меня насквозь, читаешь мои мысли.
-Нет…, - выдыхаю я наконец, не отрываясь от бездны голубых глаз, – Я…я…струсил.
Повисшее молчание угнетает, но ты ничего не говоришь – ждешь, когда же меня прорвет на откровенность. И меня прорывает:
-Сегодня на тренировке мне нужно было собраться и показать Рюуко-сама все, на что я способен, но в самый последний момент я сорвался. Я не смог сконцентрироваться и, вместо того, чтобы направить световую волну в Рюуко-сама, предпочел ее погасить и в результате попал сам по себе. Рюуко-сама рассердился и немедленно отправил меня в лазарет. Я… не смог… на Рюуко-саму… просто струсил и всех подвел, как всегда, - заканчиваю я шепотом.
Мне даже полегчало от того, что выговорился, но медленно подкрадывается состояние паники – как я мог сказать такое тебе? Как я мог так расклеиться, показать тебе свою слабость – тебе, тому, кто смеется надо мной при каждой удобной возможности, тому, кто всегда лучше меня, тому, с кого мне нужно брать пример, который я брать не хочу, тому, о ком я думаю каждую свободную минуту.
Теперь можно ждать очередного подкола, смешка, издевки. И ждать долго не придется – вон как блестят голубые глаза. Но вместо очередной колкости ты поднимаешь руку и касаешься моей щеки и, кажется, я умираю. Становится так страшно, что я плотно зажмуриваю глаза и вижу только цветные круги.
Твои пальцы мягко касаются чуть дрожащих ресниц, изгиба бровей, крыльев носа и заканчивают свой путь на губах. Я не чувствую как дышу. Страшно, невыносимо страшно от будущего мига - хочется убежать, вырвать руку из твоих холодных ладоней, но, наоборот, еще крепче сжимаю тонкие ледяные пальцы.
-Милый…мой…,- горячее дыхание обжигает кожу губ, и, отстранившись, уже более твердым голосом произносишь, – Теперь с руками будет все нормально и, думаю, дня через два ты сможешь продолжить тренировки. И еще, не думаю, что Рюуко-сама сердился на тебя, мне кажется, он просто волновался за своего обожаемого…песика.
Резко распахнув глаза, замечаю твою улыбку и вслед захлопнувшуюся дверь. Я один в комнате.
Только теперь могу спокойно осмыслить все, что произошло, что я успел наговорить и твои ответы на мои переживания надолго теперь засядут у меня в голове.
«Милый…мой…»
Все сказанное тобой приводит в куда большее бешенство, чем напоминание о моей прежней сущности. Глупые слова, что ты сказал при первой встрече, вывели меня из себя, эти же слова я вижу каждый раз, когда смотрю тебе в глаза – ненавижу. Глупости, которые ты говоришь каждой красивой девушке – презираю. Эти слова - только слова, но как же сладки они – и как же я ненавижу себя...
Ненавижу себя за слабость, за безвольность, за мои слова, которые я не смею произнести, за глупую юношескую ревность, за то, что мечтаю о том, чтобы ты говорил их только мне – всегда, везде, каждый час, каждую минуту, каждую секунду, каждый миг…
Но я лишь только игрушка в твоих руках и я ненавижу себя за то, что позволяю собой играть.
Ненавижу себя за то, что надеюсь, что все изменится.
Цикл: Camellia and Lilac
Автор: Selmag
Бета: e)|(ik
Фендом: Монохромный фактор
Пейринг: Саваки/Ко
Рейтинг: G
Жанр: романтика
Размер: миди (1120 слов)
Распространение: не разрешено
Дисклаймер: взято на время.
От автора: Ко здесь около 15 лет, Саваки – 22.
Предупреждение: возможен ООС.
читаем
«Черт, как же больно!»
Надо скорей скрыть все это, пока никто не увидел, особенно Рюуко-сама. Я снова доставил одни неприятности, как всегда.
-Ко!
-О, нет, только не он, - шепотом.
Слышу твои тихие шаги за спиной, а обернувшись, вижу лукавый блеск в глазах.
-Ко, как странно видеть тебя здесь, а не на тренировке. Прогуливаешь?
Как же отвратильно, когда тебе врут в лицо, будто ничего не знают.
-Ничего я не прогуливаю, мои занятия уже закончились, и я иду отдыхать.
-Правда?
-Да, - отвечаю настолько мило и непринужденно, как только позволяют натянутые нервы. Как всегда довести до белого каления можешь только ты и за несколько минут. – Извини, но мне нужно идти.
Склоняю голову в поклоне, и, повернувшись к тебе спиной, делаю несколько шагов прочь, пока не слышу:
-А как же твои руки?
-Мои руки?
-Да, - ты взглядом указываешь куда то вниз.
Черт! Черт! Черт! Я дурак без мозга, а с каплей воды вместо мозговой жидкости.
Я совсем забыл спрятать мой сегодняшний позор – израненные ладони. Глупая, ужасно глупая оплошность с моей стороны и результат – отправка в лазарет и сердитый взгляд Рюуко-сама.
-Ничего страшного, Саваки, я справлюсь сам, - мне не нужна ничья забота, особенно твоя.
Не успеваю сделать пары шагов прочь, как чувствую, твои холодные пальцы смыкаются на моем запястье. За миг сердце пропускает несколько ударов, успевает упасть в пятки и взлететь в район кадыка. Бешеный ритм ударов не позволяет отчетливо думать, отдается в ушах и мне становится трудно открывать и закрывать глаза.
А ты будто и не чувствуешь пульс, так отчетливо отдающийся в венах под твоими пальцами.
-Я хочу помочь, - не дожидаясь моего ответа, куда-то тянешь, а я не могу воспротивиться – и ненавижу себя за эту слабость.
-Саваки, куда ты меня тянешь? – бесполезные попытки жертвы вырваться из плена.
-Как куда? Тебе нужно перевязать руки и я знаю, где это можно сделать без посторонних глаз, - бросаешь ты через плечо.
-Не на…
-Надо, - мне не нравится, когда ты так категоричен. Интуиция подсказывает, что нужно выбираться из этих оков, но мои малейшие попытки ослабить твою хватку приводят лишь к еще большему захвату моей руки. Я не замечаю пути, по которому следую за тобой, а ты, тем временем, распахиваешь дверь и, протолкнув меня вперед, захлопываешь ее.
Я оказываюсь в большой светлой комнате с огромными от потолка до пола окнами. Комната преимущественно выполнена в серых тонах, но это ничуть ее не портит, наоборот, придает некую интимность. Одно из окон открыто, и легкая шелковая штора развевается от дуновений ветра, как и твои волосы.
-Проходи, - облокотившись на круглый стол, ты что-то рассматриваешь и бросаешь на меня лукавый взгляд, – Или боишься?
«Я не поддамся, я ни за что не поддамся!»
Через несколько минут стою возле тебя и стараюсь выглядеть как можно тверже и решительнее. Я прекрасно понимаю, что получается это у меня, как у кролика перед удавом, да и ты это осознаешь – и за это я тебя ненавижу еще больше.
Ты протягиваешь руки и бросаешь на меня вопросительный взгляд.
-Что?
-Ко, ты, конечно, извини, но мысленно я не могу тебе помочь и мне нужны твои ладони.
Я пропал. Слышу в ушах только глухие удары сердца и чувствую предательский румянец на щеках.
Медленно, непозволительно медленно протягиваю ладони и стараюсь не смотреть на твои тонкие пальцы, что так бережно касаются моих ран. От каждого касания по телу пробегает еле заметная дрожь. «Господи, быстрее бы это закончилось!» Но, как нарочно, ты невозмутим и медлителен – чуть весомое касание прохладной воды и непередаваемое ощущение облегчения на руках. Едва уловимое соприкосновение кожи и мази и мягкая повязка бинта заканчивает сладкую пытку. Нужно продержаться до конца…продержусь ли?
Осматривая вторую руку, ты задаешь вопрос, на который я бы не хотел отвечать:
-Как это произошло?
-Что?
-Как произошло так, что ты поранился, - говоришь мне как слабоумному, не отрываясь от своего занятия.
-Ничего не произошло, - шепчу я, – Просто я бы невнимателен.
-И только?
-Э…я…
Ненавижу это – то, как смотришь на меня – пристально, завораживающе, не отводя взгляда, гипнотизируя каждым взмахом ресниц, будто видишь меня насквозь, читаешь мои мысли.
-Нет…, - выдыхаю я наконец, не отрываясь от бездны голубых глаз, – Я…я…струсил.
Повисшее молчание угнетает, но ты ничего не говоришь – ждешь, когда же меня прорвет на откровенность. И меня прорывает:
-Сегодня на тренировке мне нужно было собраться и показать Рюуко-сама все, на что я способен, но в самый последний момент я сорвался. Я не смог сконцентрироваться и, вместо того, чтобы направить световую волну в Рюуко-сама, предпочел ее погасить и в результате попал сам по себе. Рюуко-сама рассердился и немедленно отправил меня в лазарет. Я… не смог… на Рюуко-саму… просто струсил и всех подвел, как всегда, - заканчиваю я шепотом.
Мне даже полегчало от того, что выговорился, но медленно подкрадывается состояние паники – как я мог сказать такое тебе? Как я мог так расклеиться, показать тебе свою слабость – тебе, тому, кто смеется надо мной при каждой удобной возможности, тому, кто всегда лучше меня, тому, с кого мне нужно брать пример, который я брать не хочу, тому, о ком я думаю каждую свободную минуту.
Теперь можно ждать очередного подкола, смешка, издевки. И ждать долго не придется – вон как блестят голубые глаза. Но вместо очередной колкости ты поднимаешь руку и касаешься моей щеки и, кажется, я умираю. Становится так страшно, что я плотно зажмуриваю глаза и вижу только цветные круги.
Твои пальцы мягко касаются чуть дрожащих ресниц, изгиба бровей, крыльев носа и заканчивают свой путь на губах. Я не чувствую как дышу. Страшно, невыносимо страшно от будущего мига - хочется убежать, вырвать руку из твоих холодных ладоней, но, наоборот, еще крепче сжимаю тонкие ледяные пальцы.
-Милый…мой…,- горячее дыхание обжигает кожу губ, и, отстранившись, уже более твердым голосом произносишь, – Теперь с руками будет все нормально и, думаю, дня через два ты сможешь продолжить тренировки. И еще, не думаю, что Рюуко-сама сердился на тебя, мне кажется, он просто волновался за своего обожаемого…песика.
Резко распахнув глаза, замечаю твою улыбку и вслед захлопнувшуюся дверь. Я один в комнате.
Только теперь могу спокойно осмыслить все, что произошло, что я успел наговорить и твои ответы на мои переживания надолго теперь засядут у меня в голове.
«Милый…мой…»
Все сказанное тобой приводит в куда большее бешенство, чем напоминание о моей прежней сущности. Глупые слова, что ты сказал при первой встрече, вывели меня из себя, эти же слова я вижу каждый раз, когда смотрю тебе в глаза – ненавижу. Глупости, которые ты говоришь каждой красивой девушке – презираю. Эти слова - только слова, но как же сладки они – и как же я ненавижу себя...
Ненавижу себя за слабость, за безвольность, за мои слова, которые я не смею произнести, за глупую юношескую ревность, за то, что мечтаю о том, чтобы ты говорил их только мне – всегда, везде, каждый час, каждую минуту, каждую секунду, каждый миг…
Но я лишь только игрушка в твоих руках и я ненавижу себя за то, что позволяю собой играть.
Ненавижу себя за то, что надеюсь, что все изменится.
-
-
28.08.2011 в 11:41